В «Единой России» есть хорошие люди, но делать там нечего. ЛДПР уходит в прошлое вместе с Жириновским. «Коммунисты России» скоро покажут, кто они на самом деле. А КПРФ уже показала, что обманывает избирателей, пиарится на критике, но сама ничего не делает. Такой видит политическую ситуацию в целом в крае и в региональном парламенте в частности глава фракции «Справедливая Россия – За правду» Александр Молотов. «Я всегда говорю, что думаю», – признается он. За это его часто критикуют. Но при этом он готов отвечать и на неудобные вопросы: почему партия проиграла на выборах сама себе, что будет с региональным отделением, если уйдет Александр Терентьев и куда бы мог уйти сам Молотов. Обо всем этом в интервью «Политсибру».
– Александр, фракция в этом созыве стала заметно меньше. Разочаровывают такие итоги выборов?
– Я не вижу принципиальной разницы между пятью депутатами в этом созыве и шестью в том. Мы если и упали, то не настолько, как «Единая Россия» или ЛДПР. В этот раз мы третья по численности фракция как в Госдуме, так и в АКЗС. Я всегда говорил, что «Справедливая Россия» сохранится, хотя столько было дискуссий, что мы вообще никуда не пройдем.
– Точнее сказать, не шести, а восьми. Но в начале прошлого созыва два одномандатника почти сразу перешли в «Единую Россию».
– Да, было такое. Но Павел Шумихин и Алексей Найден были «легионерами». Как только им предложили что-то лучше, они сразу ушли. Я думаю, что такие истории мы сейчас и в КПРФ увидим.
– Они заявляют, что в их рядах истинные и верные коммунисты.
– Да там половина людей избрались случайно. У них уже сейчас есть «раздрай» внутри фракции. Скоро они совсем разругаются, добрая половина выйдет из партии и фракции. История с одномандатникам – опасная история.
– И все-таки, почему результат СР в крае был хуже, чем на прошлых выборах?
– Есть разные мнения по этому поводу даже в нашей фракции. Я думаю, что нам не удалось убедить людей, не удалось достучаться до них.
Раньше кампании были более яркие и интересные. А теперь после нашего объединения с другими партиями есть проблема позиционирования. У нас меньше базовый электорат, а потому нам сложнее, чем остальным парламентским партиям. Но в то же время нет и такого антирейтинга, как у «Единой России», ЛДПР и КПРФ.
Мы всегда были главной партией второго выбора. Находились и находимся на правильно пути. Сколько бы ты не иронизировала над моей любимой формулировкой «конструктивная оппозиция», но это действительно то, чему мы стараемся следовать. Понятно, что у оппозиции велик соблазн окунуться в деструктивную риторику и критику всего и вся. И коммунисты на этом «вылезли».
– Почему вы не «вылезли» на этом?
– Да потому что, это органически не наше. Мы не имеем права обманывать наших избирателей, как это делают те же коммунисты. Некоторые из них, когда ездили по городам и весям, рассказывали избирателям, что «Справедливая Россия» якобы поддержала пенсионную реформу, что Александр Терентьев проголосовал против закона о «детях войны». Но это все либо откровенные фейки, либо передернутые данные. И они вели свою кампанию исключительно на критике.
– И все-таки они «достучались» до избирателей, а вы нет.
– Избиратели стали сложнее. Мы привыкли как: если бюджетник, то за «Единую Россию», если пенсионер – то за КПРФ. Но все изменилось.
При этом, многие люди, к сожалению, не хотят разбираться, у кого на самом деле есть реальные дела, а кто просто кричит, что все плохо. За «Справедливую Россию» голосуют преимущественно умные и образованные городские жители, которые в целом поддерживают курс, по которому идет страна, но против ЕР и ее антинародных законов. Но, видимо, нам не удалось на этот раз привести всех своих потенциальных избирателей на участки.
В отличие от КПРФ. Это видно по голосованию. В первые два дня по экзит-поллам в крае почти везде побеждали единороссы, а в последний день особенно после обеда на участки пошли избиратели коммунистов. А ведь это и есть тот самый глубинный народ, который на печи сидел-сидел, а потом увидел «своих» кандидатов – таких же, во всяком случае на словах, противников вакцинации, QR кодов, сетей 5G. Мне один депутат-коммунист заявил как-то, что никакой пандемии ковида нет – все от ношения масок и прививок. Вот с чем они шли к народу. И это нашло отклик.
А наша кампания, когда у нас по сути не было профессионального общего штаба и политтехнолога, показала, что так работать нельзя. У КПРФ же кампания была очень технологичной, они активно работали в соцсетях и мессенджерах.
– Почему у вас не было политтехнолога?
– Главная причина – финансы. Все дорожает, а у «Справедливой России» не так много средств. Когда меня спрашивают, почему мы никак не можем победить ЕР, я всегда отвечаю: в нынешнем виде это борьба Давида с Голиафом и удивительно, как мы вообще умудряемся где-то и как-то выигрывать. Вот лично у меня весь избирательный фонд на выборах в Госдуму был 42 тысячи рублей!
А без сильного политтехнолога, к сожалению, никакой общей концепции, бренда кампании в крае, по сути, не было.
У КПРФ другие стартовые возможности. И раскрученный бренд – Мария Прусакова, которая на своих могучих женских плечах вытащила всю кампанию в крае. К тому же с ней очень хорошо поработали технологи. И теперь она знает, на какие кнопки и чувства электората надо давить.
– И это их политическое преимущество.
– Скажем так: в этот раз они попали в точку.
Но вот реальный пример. В одном из районов края разговаривал с людьми, которые ранее за меня голосовали, поддерживали законопроекты, которые я вносил, обращались ко мне за помощью. А в этот раз они сказали, что будут голосовать за Прусакову, потому что она «дает власти прос**ться». А какой с этого толк? Вот беснуется она на трибуне. Но людям-то что с того, какая с этого практическая польза?
Вот тот же бюджет. Мы проголосовали за его принятие во втором чтении. Потому что предложили свои поправки и весомую их часть учли. Бюджет – это же не просто документ, это зарплаты, соцвыплаты и другие реальные траты, необходимые для жизни региона и его жителей.
А коммунисты заявляют, что этого мало и голосуют против. Да еще и предлагают заведомо непроходные поправки. Например, дать «детям войны» по пять тысяч рублей. Нет, материальная поддержка этой категории граждан необходима, и мы сами об этом постоянно говорим, но это не делается простой поправкой к бюджету, когда эта мера законодательно даже еще не предусмотрена. То есть их задача не в том, чтобы добиться положительного решения проблемы, а в том, чтобы найти повод – заявить, что власть их опять не поддерживает и проголосовать против бюджета.
Огульно критиковать, говорить, что все плохо, но когда мы придем к власти, все сразу будет по-другому и всем хорошо – это не наш метод.
– Расклад сил в новом созыве такой, что теперь оппозиция реально может что-то сделать. Но только если договорится. Получится ли найти точки соприкосновения?
– Мы неоднократно договаривались и с оппозицией, и с «Единой Россией», и с правительством. Мы и теперь готовы взаимодействовать. Тем более, что СРЗП – единственная оппозиционная фракция, которая предлагает конкретные серьезные законопроекты. Не как КПРФ с их «вернем Алтаю былую славу» или «Коммунисты России» с их «пересмотрим итоги приватизации и все заберем». Им легко идти по этому пути, потому что многие люди ностальгируют по прежним временам, чувствуют нынешнее социальное неравенство и поддерживают такие идеи. Но этого же не будет, и они сами все прекрасно понимают. Это популизм, ничего более.
– А разве ваша инициатива о ежемесячной выплате гражданам в 10 тысяч рублей как раз перед выборами – это не популизм?
– А президентские выплаты школьникам накануне учебного года, выплаты семьям с детьми, беременным – это что тогда, тоже популизм?
Наше предложение – это мера, которая позволит решить главную проблему России – бедность. И сейчас она только усугубляется. Скорее всего, президент объявит к Новому году еще какие-то разовые выплаты. Мы же предлагаем сделать их постоянными, чтобы у людей был горизонт планирования и они были уверены в завтрашнем дне.
– Как думаешь, на чьей все-таки стороне будут «Коммунисты России»?
– Для меня пока эта партия – terraincognita. Вроде сами говорят, что они настоящие коммунисты и реальная оппозиция. Но пока сидят и голосуют в основном «за» все инициативы власти. Если это только провластный спойлер, то это будет понятно уже в ближайшие месяцы. Но тогда люди быстро в них разочаруются. Если же комроссы хотят выжить как реальная политическая сила, то им нужно быть на стороне оппозиции.
Но при этом я не согласен с Марией Прусаковой, которая называет их «технической ошибкой» и что все набранные ими на выборах 12% должны были бы уйти КПРФ. На самом деле чистые кандидаты-двойники набирают на выборах всего 2-3%. Так и с комроссами – ошиблись, перепутав их с КПРФ, 2-3 % избирателей. Все остальное, что они набрали – это протест против всех парламентских партий, включая, в первую очередь, саму КПРФ.
– Зато ЛДПР простые и понятные.
– Я вообще не уверен в ЛДПР. Почти все наши совместные федеральные инициативы оппозиции заканчивалась тем, что ЛДПР в итоге их не поддерживала и не подписывала. Например, обращение в Конституционный Суд РФ о проверке конституционности пенсионной реформы. Так что и в АКЗС они традиционно будут выступать как буфер между партией власти и настоящей оппозицией. Эта партия работает совершенно ситуативно и конъюнктурно. Но в целом Жириновский устал, а кроме него там больше никого там нет.
– С КПРФ точно все будет сложно. Вы и в прошлом созыве постоянно пикировались. А теперь ты настроен еще жестче.
– Коммунисты красят все в черный цвет, единороссы говорят, что все наоборот хорошо, все белое. А я сторонник разных оттенков. Как известно, даже у серого 50 оттенков есть (смеется – прим.ред.). Конечно, проще все критиковать и больше ничего не делать. Мы же пишем нужные людям законы, пытаемся договариваться с властью, решать вопросы простых людей – это намного сложнее, но это зачастую невидимая работа, СМИ и электорату не особо интересная. Но только так можно решать проблемы «здесь и сейчас».
– Тут еще важен вопрос опыта. А, может, это хорошо, что пришли новые люди, не затянутые в чиновничество и бюрократию? Они вроде как готовы рвать на себе тельняшки, добиваться этого пресловутого народного счастья.
– И как они его добьются? Проголосовав против закона об ограничении права избираться террористов и экстремистов (бурно принимали на октябрьской сессии – прим.ред.) и в результате получив роспуск АКЗС, оставив регион без законодательной власти и бюджета?
Если говорить об оптимизации социальной сферы, то наша фракция тоже против. Но в отличие от КПРФ мы не кричим на каждом углу об этом, распространяя зачастую непроверенные фейки, а системно работаем в этом направлении с краевыми профильными министерствами и ведомствами, уточняя информацию и еще на непубличном уровне снимая многие вопросы.
Вот опять же пример: приезжаю в Третьяковский район, а там жители возмущены тем, что якобы будет закрыта их районная больница. Им об этом рассказали кандидаты от КПРФ. Я позвонил министру здравоохранения Дмитрию Попову, оказывается, что никакого закрытия никто не планировал. Да, там не могли найти главного врача, а потому руководитель Змеиногорской больницы временно работает у них на четверть ставки. Такая проблема есть и ее никто и не отрицает, но планов закрытия ЦРБ никаких не было. Получается же, что коммунисты распространяли и подогревали фейк.
И вот теперь на сессиях АКЗС они тоже встают и заявляют о многочисленных проблемах в крае. А вы-то сами что сделали, чтобы их решить? Обращались хотя бы в профильные министерства и ведомства, пытались изыскать средства для их решения в бюджете? Ничего этого коммунисты не делают – ведь это долго и муторно и зачастую заканчивается ничем. Но работа депутата – это не просто пламенно выступать на сессиях, записывать себя на видео и размещать в соцсетях, не решая при этом никаких реальных проблем, а лишь повышая недоверие людей к власти.
Однако каждый из нас представляет не только лично себя и свою партию, но еще и весь Алтайский край. Мы наделены определенными публично-властными полномочиям, которыми нужно правильно пользоваться, нам верят люди и мы должны об этом всегда помнить. А они пришли вообще без понимания того, что может и чем должен заниматься депутат. Думают, что кто-то «по щелчку» будет решать озвученные ими проблемы. Да те проблемы, которые вы озвучиваете, решают и без вас, только, возможно, не так быстро, как вы этого хотите. Отличный пример – недавний правительственный час в АКЗС.
– Когда перед депутатами выступал министр здравоохранения Дмитрий Попов?
– Да, во всем виноват министр Попов, говорят они. А что до Попова все было замечательно в Алтайском крае? Медицина начала разваливаться еще в 90-е годы, а кто тогда управлял краем и имел большинство в АКЗС? Коммунисты. А теперь это все не они сделали – это «кровавый режим», а мы такие белые и пушистые и всех изобличаем. Ребят, так с вас же все и началось! Вы эту страну и развалили и не встали на ее защиту! Как в Библии написано: «по плодам узнаете труды их». Где ваши труды, товарищи? Где принятые законы, решенные вопросы? Ничего этого нет, одна огульная, деструктивная критика. А это, в числе прочего и порождает недоверие людей к власти.
– Так, может, теперь наоборот благодаря коммунистам, точнее их численности, удастся принять инициативы всей оппозиции?
– Да, тот факт, что оппозиции в АКЗС стало больше, открывает нам окно возможностей. И есть надежда, что хотя бы часть наших инициатив будет реализована. Но и тут еще надо договориться. Например, закон о возвращении выборности глав муниципалитетов. Мы предлагаем вариативность: пусть каждый город или район сам решает – выбирать или назначать своего главу. Но согласятся ли на такой вариант коммунисты.
Или новые льготы. Например, предложенная СРЗП денежная компенсация многодетным вместо полагающейся земли. Начинаем с 200 тысяч рублей и сначала семьям, где более пяти детей. Да, этого мало. Да, это только одна категория нуждающихся. Но это хотя бы что-то. Можно написать на бумаге: дать всем за раз по 500 тысяч. Вот только сделать этого не получится, потому что нет таких денег. Но примерно в такой парадигме работают коммунисты.
– Как же вы будете договариваться, если уже на старте все против всех?
– Я пока оцениваю риски. Вот чем хороша «Единая Россия» – с ними, как правило, можно договариваться. Если уж пришли к консенсусу, то они свое слово сдержат. А с коммунистами договоришься сегодня, а уже завтра они будут вести переговоры за твоей спиной. Хотя во времена Виталия Сафронова, Михаила Заполева, Сергея Юрченко (депутаты-коммунисты в предыдущих созывах АКЗС – прим.ред.) мы находили точки соприкосновения. С приходом Прусаковой все – нет никаких правил.
– Удастся спикеру АКЗС Александру Романенко удержать такой разношерстный созыв?
– А у него и нет задачи удержать. Его задача коммуницировать, организовывать компромиссы и создавать баланс. Председатель – первый среди равных, у него нет каких-то особых властных полномочий в отношении депутатов.
Хотя и это будет непросто. КПРФ уже сейчас выходит за некие привычные рамки, но и среди них не все «отбитые».
«Справедливая Россия» – та золотая акция, та самая третья сила, которая будет балансировать и уравновешивать. Да, «Единая Россия» и «Коммунисты России» это уже 35 человек, но это едва-едва большинство в АКЗС. Без запаса. Не будет одного депутата, и уже нет большинства. А нас пятеро и мы этот запас создаем.
Но посмотрим, как все это будет на практике. И уже очень скоро, когда будем вносить изменения в Устав региона (чтобы прописать вот эти поправки – прим.ред.), мы и узнаем, кто что из себя представляет. Кстати, для принятия поправок нужно, чтобы их поддержали две трети депутатов. Так что для Александра Алексеевича это будет серьезное испытание. Ведь в этом законе есть нормы, которых многих не устраивают. В том числе и нас – тот же муниципальный фильтр на выборах губернаторов.
– Недавно бессменный глава алтайского отделения СР, депутат Госдумы Александр Терентьев заявил, что, возможно, покинет этот пост. Отчасти потому, что его разочаровали итоги выборов.
– Не покинет. Мы перенесли отчетно-выборную конференцию на октябрь 2022 года. А до этого времени он точно будет занимать этот пост, об этом Александр Васильевич сам недавно нам рассказал.
Но в смысле выборов я его прекрасно понимаю: все мы живые люди, все имеем право на эмоции. Мы действительно получили не тот результат, на который рассчитывали. Он сделал все, что мог и должен был.
Но у него огромная нагрузка: и депутат Госдумы, и председатель регионального отделения. А усталость и разочарование есть и у меня. И когда я возглавил комитет по образованию и науки, были мысли, а не оставить ли место главы фракции. А кто, если не я? Это будет просто некрасиво в этих условиях, вот так бросить коллег.
– Есть такие слухи, что интерес пропал даже раньше выборов, потому что он дал на них совсем немного денег.
– Я за финансовый аспект кампании не отвечал. Но ведь много или мало – это смотря с чем сравнивать. Да, у нас нет и не было таких сумм, как у «Единой России» или КПРФ, но мы выпускали газету многотысячным тиражом, АПМ кандидатам, распространение – это все тоже дорого стоит.
Недоработка была не в финансах, а со стороны самих кандидатов: не дошли, не достучались.
– Александр Терентьев основал СР в Алтайском крае, на нем вот уже много лет держится региональное отделение. Что было бы с партий, если бы сейчас он все-таки ушел?
– Очень бы не хотелось, чтобы он уходил. Терентьев для алтайской «Справедливой России», как Путин для страны. У других партий постоянные революции, а у нас 15 лет у руля один человек.
Он политик федерального уровня, со своими выходами на руководство партии, края и страны. То ли на этом посту будет депутат АКЗС и гордумы (Александр Терентьев говорил «Политсибру», что если он все-таки уйдет, то ему есть, на кого оставить партию, назвал имена депутатов краевого уровня Александра Молотова и Людмилу Суслову и барнаульского депутата Оксаны Молодых – прим.ред.).
Конечно, региональное отделение не превратилось бы в пепелище, у нас работает слаженная команда. Мы сильны активом, местными отделениями. На муниципальном уровне мы на втором месте. Да, у нас нет раскрученного федерального бренда, как у КПРФ. Нет столь харизматичного лидера, как у ЛДПР. Но зато мы не партия одного человека. Жириновский штаны потерял, и в прямом, и в переносном смысле, и партия ушла.
А мы останемся. Но переформатировать работу регионального отделения в любом случае надо.
– Ты мы мог в перспективе стать главой алтайской СР?
– Я бы отказался от такого предложения. Третий блок работы, и очень весомый, я бы уже не потянул.
– В прошлом созыве ходили такие предположения, что тебя пригласят в «Единую Россию». И ты бы туда хорошо вписался, был такой период, когда ты казался сторонником власти.
– «Ничего не просите у сильных мира сего, сами дадут» – я живу по такому принципу. Да, были такие разговоры. Наверное, отчасти потому, что я долго не вступал в «Справедливую Россию». Кто-то думал, что жду других предложений. А в партию я не вступал, потому что для меня это было серьезное решение, как жениться. Я же против политической проституции: когда ты сначала в одной партии побыл, тебя там «не оценили», в другую перешел, в третью пошел.
Никаких конкретных предложений мне не поступало. Да я никогда и не хотел в «Единую Россию». Там много достойных людей, которые реально помогают избирателям. Но из-за партийной дисциплины они перестают быть самостоятельными. И нередко им приходится нажимать на эти кнопочки, как в анекдоте: «плакать, колоться, но продолжать жрать кактус». Для меня это неприемлемо.
Я очень щепетильный человек. Меня многие не любят, потому что я всегда говорю, что думаю. Иногда, может, нужно бы помолчать. Но я должен быть честен – в первую, очередь, перед самим собой и своими избирателями.
– А как насчет исполнительной власти? Например, пост представителя губернатора в АКЗС.
– Разные были предложения. Но я выдвигал встречные условия, которые, возможно, не устраивали. По представителю губернатора разговор был, но без конкретного предложения. Да и мне интереснее оставаться депутатом – считаю, что в этой роли я больше принесу пользы людям. Да и для фракции было важно, чтобы я остался. Такого опыта в законотворчестве, взаимодействии с властью и медиа, как у меня, у нас во фракции, пожалуй, ни у кого пока нет.